Сообщения без ответов | Активные темы Текущее время: Пт 29 мар, 2024 15:24



Ответить на тему  [ Сообщений: 14 ] 
 Корпорация "Русь" 
Автор Сообщение
бывалый

Зарегистрирован: Чт 05 янв, 2006 18:34
Сообщения: 133
Сообщение Корпорация "Русь"
Дмитрий Быков



Десятое философическое письмо

Май 2006



1.

Некоторые добрые люди в первые четыре месяца этого года спрашивали меня, где новые квикли и будут ли они вообще. Ответить мне было нечего. Наблюдать за осуществлением твоего прогноза - не самое интересное занятие, особенно если прогноз безрадостен. В 2006 году Россия только и занималась тем, что довольно быстро сползала в заморозок, провозглашала свои ценности несовместимыми с human rights (в этом есть здоровое зерно, они и с человеком не всегда совместимы, не то что с его правами), боролась с презервативами как западной заразой и вообще демонстрировала цикличность, уже не только не оспаривая ее, но даже слегка ею упиваясь. Борьба с фашизмом, в результате которой фашизм имеет-таки все шансы появиться, окончательно убеждает в неизменности парадигмы, о которой я писал в последние три года и которая мне очень надоела. Но у ситуации обнаружился некий нюанс, о котором имеет смысл поговорить.

Всякая диктатура в России осуществляется в особенных, индивидуальных формах - тогда как всякая свобода приобретает форму бардака. Это типа как все счастливые семьи одинаковы, а всякая несчастная несчастлива по-своему. Интересное, кстати, наблюдение: Толстой ведь это замечает с ненавистью, с черной завистью. Сразу ясно, что его семья несчастлива, и единственным утешением в этом несчастье служит гордое сознание своей индивидуальности. Вот, кругом счастливцы, одинаково воркующие - "мой Храповицкий!", "моя Пупонька!", - нахваливающие детей, выезжающие за границу, а у меня все не как у людей, хоть этим горжусь. На самом деле более прав Набоков, начавший "Аду" с прямо противоположного утверждения. Счастье разнообразно - несчастье всегда выражается в более или менее предсказуемых формах, описанных ниже у самого Толстого: облом случился в доме Обломских, все смешалось, муж находился в связи с гувернанткою-француженкою, жена съехала из спальни и т.д. Так вот, российские периоды свобод-реформ-переделов всегда осуществляются по одному сценарию и заканчиваются одним и тем же - возвращением к предреволюционному, но значительно ухудшенному состоянию: то же самое минус культура, дозволенная свобода и городовой. Место городового занял революционный милиционер, совсем уже бессовестный, старый гнет усилился вдесятеро, казна опустошена разрухой, душа - побоищами, а дозволенной свободы новорожденная республика еще не может себе дозволить. Так соотносились двадцатые с десятыми, аракчеевщина с павловщиной, путинщина с застоем: ни одно из противоречий, породивших революцию, не снято, но гайки закручены с тою решимостью, какой прежняя власть позволить себе не могла, а новая, легитимизированная народным гневом, - запросто.

Между тем диктатуры и заморозки - вторая фаза цикла - отличаются похвальным разнообразием форм и лозунгов, живо доказывая, что нет такой идеи (хотя бы и самой либеральной), под знаменем которой в нашей стране нельзя было бы обустроить военное поселение. Заморозок Николая I осуществлялся под лозунгом "самодержавия-православия-народности", при Сталине никто не отменял марксизма и атеизма, даром что церковь попытались привлечь в союзники, а нынешний заморозок осуществляется по корпоративным законам, в полном соответствии с бизнес-планом. В русском желудке и еж перепреет.

2.

Мы живем в удивительное (хотя что тут удивительного?) время: страна превращается в ЮКОС, и будущее у нее соответствующее.

Я привык идти от частного к общему, хотя многим кажется иначе (интересная особенность еврейской мысли - именно дедукция, попытка навязать реальности свои законы, я много читал об этом применительно к Эйнштейну, Марксу и Фрейду, творцам погибшего ныне мира а-ля ХХ век; когда еврейскому мыслителю не нравятся факты, он их препарирует либо игнорирует. Думаю, что и тартуская школа часто вела себя подобным образом). Моя мысль все-таки не совсем еврейская, хотелось бы мне думать: я не навязываю реальности своих правил априори, а пытаюсь уловить ее вектор, и в этом смысле очень полезно смотреть "Реальную политику" и читать то, что пишут так называемые "путинские щенки" (или "щенки Павловского", не суть). В эту категорию попадают молодые и неглупые государственники, пытающиеся - не помню уж, в который раз за российскую историю, - сочетать лояльность с интеллектом. Нынешние птенцы гнезда, юные идеологи, будущие сатрапы в диапазоне от Чадаева до Кашина, мало похожи на опричников. Их главная трибуна не государственные СМИ, а все тот же "же-же". Они вполне приятны в личном общении. Они следят за собой. Все в них изобличает принадлежность к классу яппи - молодых и вменяемых деловитых парниш, которые любят свою корпорацию и без фанатизма, умно служат ей. Именно эта деловитость - важный признак. Небесполезно вовремя прочитать и книжку Елены Токаревой "Кто подставил Ходорковского". Написана она посредственно, как почти все книги обиженных журналистов, но Токарева все же не Трегубова, она старше и умней, и, если отбросить разговоры о том, что Stringer был лучшей, влиятельнейшей газетой последнего десятилетия, в книге содержатся интересные выводы. Там подробно и внятно освещена работа ЮКОСа изнутри, описана эволюция Суркова и Невзлина, освещены методы скупки прессы (к прессе Токарева вообще относится правильно, без придыхания, разговоров о свободе не ведет и остроумно измывается над ними). Короче, из всего этого легко сделать вывод о том, что, "схарчив" ЮКОС, Россия окончательно превратилась в бывшего врага, как оно всегда и бывает по предвечному закону всех слияний и поглощений.

Корпорацией нас делает не только тот факт, что пиаром страны рулит бывший пиарщик "Менатепа", и рулит именно "эффективно", то есть без всякого учета таких иррациональных вещей, как история и мораль. Управление, собственно, бывает двух видов: эффективное в собственном смысле, то есть основанное на понимании фундаментальных законов бытия, и "эффективное" в кавычках, то есть нацеленное на тактическую или среднесрочную выгоду. Не так давно в "Компании" я излагал свежие подтверждения давно известного человечеству закона насчет того, что в ближайшей и даже среднесрочной перспективе всегда торжествует зло, поскольку его методы более эффективны; в долгосрочной - добро, и в этом состоит вся иррациональность человеческой истории. Методы зла не только радикальны, но и всегда самоубийственны, в них заложена гибель системы, которая только что казалась бессмертной, - вот почему триумфальные корпорации и шлемоблещущие диктатуры обречены на жалкий конец, а христианство умудряется не погибнуть ни в каких львиных рвах; иными словами, микроисторию делают люди, всегда корыстные, а макроисторию - Бог, у которого и так все есть; и чем эффективнее зло в микроистории, тем эффектнее его конец на длинной дистанции. Именно поэтому неправы те наши патриоты, которые призывают перенимать методы зла: превращаться в сиамского близнеца своего противника - значит погибнуть вместе с ним, пережив его в лучшем случае на десятилетие.

В этом и состояла главная беда ЮКОСа, о которой я некогда писал в "Прекрасных утятах" применительно к "Бессильным мира сего", а теперь состоит главная беда корпорации "Россия", или, сообразно идеологическим веяниям, "Русь", в которую мы превратились в соответствии с вышеизложенной теорией, схарчив основного конкурента. Наблюдать сходную вещь можно было и ранее, когда государство поглотило корпорацию Гусинского, очень лживую, насквозь тоталитарную и крайне подло задуманную (смешны, конечно, оголтелые ее защитники вроде Сергея Пархоменко; этого уже хоть на арену), - но Российское телевидение отличается теперь от былого НТВ разве что уровнем профессионализма, обрушившимся значительно ниже плинтуса. История со специально обученным камнем у всех, слава богу, на памяти. Выпуски "Специального корреспондента" все больше напоминают фокус одного мальчика, который наливал в бутылку воды, после этого просил всех крепко зажмуриться (слышалось бульканье), а потом демонстрировал пустую бутылку; ответом ему был дружный хор зрителей: "Такие фокусы козе показывай!" Но ведь Мамонтов и Добродеев стали такими не вчера.

Поглотив противника, почти всегда начинаешь играть по его правилам. Главное правило всякой корпорации - упомянутая эффективность, то есть среднесрочная выгода. После нас хоть потоп - закон всех корпоративных государств: корпорация рассчитана на сравнительно короткое историческое время, в крайнем случае на два поколения, чтобы хватило себе и детям, а внуки уже будут жить стрижкой купонов. По-настоящему прибыльная конъюнктура долгой не бывает, это азбука рынка, - выигрывая в силе, проигрываем в расстоянии. Главная задача корпорации - нарубить бабла на чем-нибудь быстром, сугубо конъюнктурном, как Гусинский рубил его на гласности, а ЮКОС - на нефтянке, после чего деньги выводятся в безопасное место, а глава корпорации идет либо в политику, либо на х…, это уж как повезет. Гусинскому и Ходорковскому в разной степени не повезло, но, поскольку Россия со своей нефтянкой вышла теперь на более высокий уровень и играет против таких корпораций, как "США" или "КНР", нет никаких гарантий, что ее сегодняшним хозяевам так уж сильно посчастливится. Проблема только в том, что, если их в силу разных причин отправят отдыхать в Марбелье или шить рукавицы, расхлебывать трагедию будет несколько большее количество народу, чем в 2000 или в 2003 годах; но, в отличие от "Моста" и ЮКОСа, сегодняшнее руководство корпорации "Россия" не очень-то бережет своих служащих и вполне может к 2012 году сократить их число до штата среднего холдинга. Тут вам и служба в армии, и уничтожение бесплатной медицины, и общее вырождение народа - эффективность не предполагает "сбережения", о котором так много и безнадежно говорит Александр Солженицын в последнем интервью В.Третьякову, повторяя любимый тезис двадцатилетней давности.

Корпорация занимается не идеологией, а пиаром; она вербует людей не по принципу идеологической преданности, а по принципу соблюдения корпоративной этики (вот почему экзальтированные барды имперской державности могут отдыхать, хотя им очень нравится подсчитывать новые свидетельства своей значимости: вот один получил радиопрограмму, вот другого пригласили на Старую площадь, вот третий прочел упоминание о себе в сноске…). Главные идеологи нынешней корпорации прошли славную выучку в корпорациях предыдущего поколения. Нынешняя отличается от них только масштабом. Неверно утверждать, что Путин "равноудалил" олигархов: он их "равнопоглотил". Имело место классическое недружественное поглощение, и сам Кремль никогда не отрицал того, что схарчил Гусинского методами Гусинского, а главную "дочку" ЮКОСа отнял по излюбленной технологии ЮКОСа. А чего вы хотите от корпорации "Единая Россия", созданной олигархом Березовским при участии других коллег? В бизнесе благодарности не бывает, в нем вместо морали эффективность. В какой-то момент корпорация "Единая Россия Оптом и в Розницу" решила, что эффективнее будет работать в одиночку, без помощи дочерних предприятий, которые очень уж усердно ее подъедали.

Теперь она действует по классической схеме: партия "Единая Россия" - такая же внеидеиологическая структура, как "Открытая Россия". Бабло рубится, складируется в стабфонде и выводится за рубеж. Часть стабфонда расходуется на благотворительность, демонстративную и широко распиаренную; она проходит по графе "Национальные проекты" и курируется исполнительным чиновником, но видеть в нем наследника корпорации по меньшей мере глупо, поскольку ни в одной крупной корпорации человек, отвечающий за благотворительность, не рассматривается всерьез. Бизнес вне идеологии, но свои спикеры ему нужны; они не должны быть слишком ярки, чтобы не отвлекать население от главной задачи, а именно приумножения капитализации. В качестве идеологов подвизаются молодые люди типа упомянутого Алексея Чадаева: увы, даже коллективными усилиями они не могут произвести ничего более запоминающегося, чем "суверенная демократия", но руководство корпорации хавает и это, поскольку в идеологии не заинтересовано, а для рекламного буклета сгодится и так. Корпорация содержит некоторое количество прессы, рекламирующей ее благотворительность; остальная ей не враждебна, а попросту не нужна. Она может поощрить культуру, но ровно в тех пределах, в каких эта культура способствует развлечению и отдыху служащих. Корпорация строит жилье - но только для тех, кто в ней непосредственно занят; от остальных она это жилье отсекает мудрой ценовой политикой.

Кстати о политике: сказать, что корпорация "Русь" вовсе уж от нее далека, - невозможно. В ее руководстве, как некогда в руководстве ЮКОСа, идут споры. Не случайно же ранние ходорковцы разделились на условных "сурковцев" и условных "невзлинцев". Одна часть руководства корпорации полагает, что надо сохранять лояльность к наиболее крупным игрокам; другая считает, что можно потихоньку начинать финансировать оппозицию и прибирать к рукам сначала отморозков, а потом и ребят посерьезнее. В руководстве ЮКОСа, как мы знаем, возобладала вторая тактика - Ходорковский решил сходить во власть или по крайней мере сыграть в парламентскую республику. Что решит Владимир Путин - пока непонятно; он выглядит осторожнее Ходорковского, но при ценах свыше 70 за баррель кружились и не такие головы. Скупка некоторых партий уже началась - корпорация перечислила деньги "Хамасу" и останавливаться на этом не собирается; горячие головы предлагают спонсировать "антиоранжевые" движения в Украине и "антирозовые" в Грузии. Главное же - внешняя политика России все больше напоминает внешнюю политику всех крупных корпораций, в которых больше всего боятся именно недружественного поглощения, а потому рассматривают весь мир как свору хищников, только и ждущих, как бы на нас броситься. Отсюда истерические инициативы депутата Стебенковой и безумства депутата Чуева, а также откровенная мирофобия Михаила Леонтьева (мирофобией я предложил бы называть состояние, при котором политик панически боится всего остального мира). Боюсь, корпорации свойственно несколько переоценивать свою привлекательность - как для инвесторов, так и для поглотителей; но существовать во враждебном окружении - давняя российская привычка, это единственное, что роднит корпорацию с империей, и потому мирофобия в качестве движущей пружины внешней политики одинаково умиляет менеджеров и патриотов.

Как и всякая корпорация, Россия игнорирует население, в нее не входящее, и стремится оптимизировать количество входящего, то есть при максимальной эффективности добиться минимальной численности. Для этого делается многое, и быстро: часть уезжает, часть лишается работы, часть вымирает от старости или запоя. Как всякая корпорация, Россия занимается обустройством только той территории, с которой можно стричь бабло: она быстро и эффективно избавляется от непрофильных активов. В число непрофильных активов попадают все отрасли хозяйства, не связанные с экспортом сырья и (во вторую очередь) с обороной, поскольку всякая корпорация лишь тогда чего-нибудь стоит, когда умеет защищаться. Наш нынешний министр обороны - классический замдиректора по охране офиса; представления о стратегии у него ровно в пределах этой компетенции. Население России, желающее выжить и сохранить работу, должно доказать либо свою насущную необходимость для добычи сырья, либо для обороны; все прочие занятия, включая всякую там "культурку", интеллектуальные поиски и сельское хозяйство, признаны нерентабельными. Сельскохозяйственную продукцию корпорация предпочитает закупать, поскольку производить ее дороже, для обслуживающих трубу закупленной продукции хватит, а судьба остальных ее не особенно волнует.

В том, что Россия превратилась в эффективную корпорацию, в принципе нет ничего дурного. Правда, она перестала существовать как держава, но ведь это случилось давно. Главное отличие корпорации от империи даже не в том, что у корпорации есть пиар, а империя обладает идеологией; из пиара легко сделать идеологию, и наоборот. Проблема в том, что империя худо-бедно ориентирована на рост народонаселения. Вся ее бесконечная экспансия имеет целью вовлечь в свою орбиту как можно больше народу и сделать так, чтобы все они работали на нее, не чувствуя себя лишними. Корпорация дело центростремительное, а империя - центробежное; для эффективности корпорации требуется минимизировать штат - и сокращать его количество она будет неуклонно, хоть и не столь жестоко, как империя. Конечно, империя травматична, но, положив двадцать миллионов во время войны или в процессе репрессий, она в остальное время стремится прихватить миллионов шестьдесят из сопредельных государств, заманить их в союзники, присоединить территориально. Корпорация действует иначе: она указывает на империю как на негативный пример, не уставая повторять статистику репрессий, - и поступает с населением, ровно как известный зять из анекдота: держит тещу над балконом и говорит: другой бы убил, а я отпускаю! Правда, выгоняя население на улицу, лишая работы, отнимая пропуск в поликлинику, корпорация не запрещает вступить в другую корпорацию, хоть и считает это непатриотичным.

Державники обычно строили в России империю, либералы - корпорацию, и то и другое вело к истреблению народа, но у империи были свои преимущества вроде национальной гордости и великих проектов, а у корпорации - плюсы в виде меньшей кровожадности и умеренных свобод. Принципиально новым в нынешней ситуации является только слияние империи и корпорации - то есть попытка выстроить ЮКОС по имперским законам, соединив отсутствие свобод с отсутствием великих проектов. Эта гениальная российская способность усваивать минусы и отвергать плюсы заслуживает отдельного исследования. Впрочем, в ЮКОСе тоже со свободой обстояло неважнецки - примерно как на "Эхе Москвы" с его карликовым Барабасом.

Мы получили страну, в которой бабло хранится за рубежом, интеллект не востребован, большая часть населения предоставлена самому себе, но при этом нет ни великих замыслов, ни свобод, ни увлекательной политики. Долго ли может простоять такая корпорация - каждый решает сам, но, поскольку запасы нефти ограничены, речь может идти в лучшем случае о двадцати годах, а потом все. Пустое место.

3.

Остается без ответа единственный вопрос: что способно положить конец существованию корпорации? Как правило, гибнет она от двух вещей (иногда в сочетании, но чаще по отдельности): либо виноваты внутренние причины (руководство корпорации проявляет некомпетентность, разоряется, много на себя берет, лезет в политику и выбрасывается из системы, как случилось с ЮКОСом), либо пресловутые объективные предпосылки (заканчивается сырье или меняется конъюнктура). Науке практически неизвестны случаи, когда корпорация погибала вследствие оппозиционных действий ее сотрудников: во-первых, руководство вовремя идет на уступки и прибавляет жалованье (как случилось во время бучи с льготами), а во-вторых, все оппозиционеры внутри корпорации повязаны корпоративной этикой и тормоза у них работают отлично. Так что от Михаила Касьянова я бы ничего особенного не ждал. Скажу больше: у корпораций не бывает идейных врагов. Ясно, что каждый оппозиционер попросту хочет завладеть активами и продолжить делать то же самое, как продолжило государство на РТР и в нефтянке. Такая революция ничего не изменит в положении дел - разве что вымрет еще какое-то количество народу.

А потому у всего населения России очень небольшой выбор. Либо оно продолжит работать на корпорацию, смирившись с тем, что ее хватит на двадцать лет, а от России останется одно воспоминание - о водке, спутнике и балалайке, - либо попытается создать альтернативную форму государства, основанную не на экспорте сырья и обладающую какой-никакой идеей. Угадайте, какой из этих прогнозов представляется мне более реалистичным.


Вс 07 май, 2006 08:47
Профиль
новичок

Зарегистрирован: Вс 07 май, 2006 17:38
Сообщения: 22
Откуда: Neverland
Сообщение 
1)Культурный империализм: источники, содержание и современные модели
Г. Шиллер

Современный «культурный империализм» можно понять, принимая во внимание следующие ключевые элементы. Он развивается в рамках мировой системы, внутри которой действует единый рынок, а условия и характер производства определяются характером этого рынка и распространяются за его пределы. Государственные структуры существуют как часть мировой системы. Обычно действия государств способствуют (или стремятся способствовать) удовлетворению интересов господствующих классов внутри национальных границ. Для сохранения системы как в международном масштабе, так и внутри каждого государства необходима промежуточная прокладка, или прокладка «третьей силы». «Средние классы» и «информационный плюрализм» являются не только модными понятиями, но и необходимыми компонентами существования империалистической системы.

Культурно-коммуникационный сектор мировой системы развивается по необходимости в соответствии с целями и задачами общей системы американского империализма. Односторонний в основе своей поток информации — от центра к периферии (из США в другие части мировой капиталистической системы. — Примеч. пер.) — является одним из атрибутов власти. Другим атрибутом является навязывание единого языка — английского. Создается и развивается высокоскоростная, всеохватывающая техника коммуникаций (спутники и компьютеры). Разработка этой технологии тесно связана со структурой и нуждами господствующих элементов системы.

Мы еще вернемся к этим вопросам. Пока что важно отметить, что та техника, которая в настоящее время обслуживает и укрепляет систему господства, в последующем может стать основой для трансформации и замены существующей структуры эксплуатации.

Существует еще один важный фактор, относящийся к культурно-коммуникационной сфере мировой системы. Производство культурно-информационной продукции в значительной степени, хотя и не на 100%, определяется теми же самыми рыночными потребностями, что и производство товаров и услуг. И в то же время, как мы все хорошо знаем, культурно-информационная продукция представляет собой нечто значительно большее, чем обычные потребительские товары: она воплощает в себе идеологические особенности мировой капиталистической экономики. Культурно-информационная продукция в высшей степени эффективно рекламирует ценности системы. Например, Дэвид Огилви, основатель могущественного рекламного агентства «Огилви энд Матер», в своем щедром восхвалении «Ридерс дайджеста» [1]писал; «Журнал экспортирует лучшее в американской жизни... По-моему, «Дайджест» делает не меньше, чем Информационное агентство Соединенных Штатов, в борьбе за сознание людей».

Как развивались культурно-информационные процессы в контексте современной мировой капиталистической экономики, особенно после окончания второй мировой войны? В своих предыдущих работах я исследовал цели и характер деятельности многонациональных корпораций в области коммуникаций. Возможно, здесь будет уместно повторить, что основным организационным подразделением современной мировой капиталистической экономики является транснациональная корпорация. Несколько сот этих гигантских агломераций капитала, принадлежащих главным образом американцам, господствуют на глобальном рынке в производстве и распределении товаров и услуг. Наиболее значительным, с нашей точки зрения, является то, что их господство простирается также на производство и распространение культурно-коммуникационной продукции.

Эти агрессивные империи бизнеса организуют мировой рынок наилучшим для себя образом, с учетом, разумеется, недостаточных и часто минимальных ограничений национального законодательства, а также различных уровней экономического развития в тех районах, в которых они действуют. Для того чтобы обеспечить себе устойчивые рынки сбыта и максимальные прибыли, многонациональные корпорации стремятся оказать влияние и, если возможно, установить господство в сфере культуры и информации. Это не конъюнктурная или эпизодическая необходимость, скорее это постоянная потребность, обусловленная рыночной системой во всех ее проявлениях — от вознаграждений до санкций.

Уильям Рид, анализируя деятельность тех, кого он называет «торговцами американских средств массовой информации» (почему не империалистами?), настаивает на том, что экономические, и только экономические, факторы определяют всемирное распространение и проникновение культурно-информационной продукции, изготовленной в Соединенных Штатах:

«Каждая коммерческая организация, изготовляет ли она автомобили или производит кинофильмы, имеет так называемую «нижнюю линию», отделяющую в финансовом гроссбухе прибыли от убытков... Именно эта «нижняя линия» побуждает американские средства массовой информации добиваться доступа на иностранные рынки, и именно эта линия является тем критерием, которым они руководствуются, рассматривая вопрос о распространении своей продукции за границей... Они добиваются доступа туда ради прибылей».

Безапелляционно изложив это положение, Рид счел, что он опроверг существование культурного империализма, потому что действительно проникновение происходит на экономической основе. Однако подобный чисто экономический детерминизм не учитывает многие последствия того процесса, который Рид стремится проанализировать. Хотя экономические соображения и лежат в основе культурного проникновения, влияние этого явления простирается далеко за пределы стремления к прибыли кучки огромных и влиятельных монополий печати и телевидения и культурных конгломератов. Проникновенно в область культуры, происходившее в течение последних десятилетий, охватывает все социальные институты целых регионов планеты. И хотя это также происходит главным образом по экономическим причинам, воздействие такого проникновения неизбежно сказывается на индивидуальном и общественном сознании соответствующих регионов.

Рассмотрим для примера деловую (статистически) практику типичной транснациональной корпорации. Корпорация имеет средства производства в двух десятках стран. Процесс принятия решений, либо в высшей степени централизованный в стране местопребывания штаб-квартиры (обычно в Соединенных Штатах), либо предоставленный более или менее автономным менеджерам в филиалах на трех или четырех континентах, нуждается в координации. Но еще важнее то, что они должны следовать философии и общей линии, выработанной на высшем уровне корпорации, где бы она ни находилась. Как достигается подобное единообразие? Главным образом, как выразился один автор, путем «трансмиссии культуры бизнеса».

Несколько элементов участвуют в этом процессе:

а) перевод руководящего аппарата на работу в филиалы;

б) подготовка бизнесменов как внутри фирмы, так и в специальных школах бизнеса за границей, специально созданных для подготовки управляющих и рабочих международных компаний из числа местных жителей;

в) внедрение английского как общего языка международного бизнеса (например, «Филипс», гигантская голландская транснациональная корпорация, в настоящее время использует английский как единственный язык для всей внутренней переписки);

г) использование опыта и ресурсов (главным образом) американских рекламных агентств, компаний по исследованию рынков сбыта и институтов по изучению общественного мнения.

Результатом этих разнообразных, но взаимосвязанных действий является так называемый культурный захват общества. Деятельность, которая приводит к господству в области культуры, начинается с экономических акций, но это обстоятельство ни в коей мере не уменьшает воздействия на культурный ландшафт страны проникновения. Более того, если эта страна решит производить свою собственную культурно-коммуникационную продукцию, она не может избежать первоначального стремления к прибыльности, свойственного корпоративному капитализму.

После того как процесс захвата начался, он распространяется на все институты страны проникновения. Социальные процессы тесно взаимосвязаны, и развитие из одного канала может переключаться на другой. Кроме того, современная мировая система безжалостна в своих потребностях. С того момента, как тот или иной регион или нация полностью включается в систему американского империализма, они вынуждены — с учетом уровня развития и степени политической независимости — приспосабливать свое производство, занятость трудовых ресурсов, характер специализации и распределения капиталовложений к нуждам мировой капиталистической экономики.

Разумеется, международная система господства существовала сотни лет. В данном случае мы рассматриваем трансформацию этой системы — перераспределение центров власти, изменение источников эксплуатации, современные методы организации и контроля.

В этом смысле концепция культурного империализма, существующая в настоящее время, лучше всего объясняет сумму процессов, в результате которых общество превращается в современную мировую систему, и то, как его правящая верхушка привлекается и иногда подкупается для перестройки социальных институтов, с тем чтобы они соответствовали ценностям и структуре господствующего центра американского империализма.

Для успешного проникновения держава, стремящаяся к господству, должна захватить общественные средства информации [2]. Это достигается главным образом путем кооперирования теле- и радиовещания. (Печать неизменно является коммерческой с самого начала.)

Например, Латинская Америка представляет собой периферийный регион, в котором (за исключением Кубы) теле- и радиовещание полностью коммерциалзированы и обслуживают потребности транснациональных корпораций и их пособников на местах. Два исследователя сообщают, что, в частности, передачи коммерческого телевидения Венесуэлы «состоят главным образом из рекламы, насилия и импортируемых фильмов».

Западная Европа, которая сама находится в центре мировой капиталистической экономики, также движется в направлении коммерциализации теле- и радиовещания, удовлетворяя ненасытные рыночные нужды своего собственного бизнеса, не говоря уже о существенном американском. Становясь коммерческими, теле- и радиовещание повсюду будут передавать культурные материалы, производимые в ключевых районах (Соединенных Штатах, Великобритании, Федеративной Республике Германии и некоторых других). В тех случаях, когда телекино- печатные отрасли промышленности будут требовать своей доли па национальных рынках, могут появляться имитации таких материалов. Прямо или косвенно результат оказывается одинаковым. Содержание и стиль программ, как бы их ни приспосабливали к местным условиям, несут на себе идеологический отпечаток основных центров мировой капиталистической экономики.

В этом плане продукция Диснея является типичной: сейчас она распространяется на 18 языках. В Латинской Америке Дисней говорит на испанском и португальском со страниц журналов, которые слегка отличаются от издаваемых в других районах и в Соединенных Штатах. Более того, существует по крайней мере четыре различных издания комиксов Диснея только на испанском языке. Разница между ними не касается существа содержания.

Точно так же характер и организация образования и научных исследований как в ведущих, так и в периферийных странах вынуждены приспосабливаться к потребностям многонациональной корпоративной экономики.

Система образования в развитых капиталистических странах готовит менеджеров, администраторов и высоко- квалифицированных рабочих для многонациональных корпораций и государственной бюрократии. Аналогичные, хотя, возможно, и менее эффективные системы образования созданы за пределами ведущих районов.

Одна из важнейших задач Агентства международного развития заключается в организации школ и институтов, скопированных с североамериканской модели, в странах третьего мира. Иногда ведущие американские университеты под видом филантропии в области образования помогают создавать учебные центры за пределами Соединенных Штатов. Школы журналистики, например, растут как грибы по всей Латинской Америке. Многие из них были созданы и субсидируются из года в год на средства американских фондов, причем средства эти иногда поступают из весьма темных источников.

На высшем уровне подготовки — менеджеров и директоров корпораций — наиболее престижные школы бизнеса американских университетов принимают активное участие в распространении за рубежом своих методов обучения. Школа бизнеса Гарвардского университета создала филиал — школу управляющих в Лозанне (Швейцария); другая школа управляющих в Лозанне в интеллектуальном отношении также связана с Гарвардом. Нью-Йоркский университет совместно с лондонской школой бизнеса и коммерческой школой во Франции организовали нечто вроде кооперативного института. «Выпускники первых двух лет,— говорилось в его отчете,— легко нашли себе работу. Их наняли такие концерны, как «Фёрст нэшнл сити бэнк», «Морган гаранти траст», «Ирвинг траст», «Ферст Филадельфия бэнк», «Аллеи энд Гамильтон», «Ай-си-ай» и Французское агентство промышленного развития».

В других европейских институтах «преподаватели и выпускники Гарварда и Уартопа составляют влиятельную, если не господствующую группу среди профессорско-преподавательского состава, и в большинстве случаев лекции и рекомендуемая для изучения литература явно отражают характерные черты американского бизнеса». Все это неизбежно приводит к выводу о том, что «следующее поколение ведущих менеджеров Европы, более или менее одинаково подготовленное для того, чтобы рассматривать коммерческие интересы своих корпораций превыше любых других соображений, все более отрывается от своих национальных структур и отражает философию ведущих школ бизнеса Соединенных Штатов».

Это влияние ни в коем случае не ограничивается Европой. Так, «Файнэншл тайме» (3 октября 1973 г.) описывает факультет бизнесменов-управляющих Американского университета в Бейруте как «Гарвард Ближнего Востока... который снабжает весь район интеллектуальными сливками».

Нужды многонациональных корпораций определяют не только характер образования будущих лидеров бизнеса и правительственных административных сотрудников в системе мировой капиталистической экономики. Вся организация работы, перспективы развития и превалирующее мировоззрение также находятся в центре внимания, направляются и подвергаются необходимым изменениям. Исследовательница Рита Круз анализировала, как организационные формы и методы работы в важнейшей области теле- и радиовещания переходят из стран-метрополий (сердцевина системы) в менее развитые общества (на периферию). Она пишет:

«Такие организации, как Би-би-си, РТФ, Эн-би-си, Си-би-эс, экспортируют не только свою структуру, но и свою философию, последствия которой сказываются в большей или меньшей степени в Африке, Азии и Латинской Америке. Эти последствия усиливаются в результате постоянного перемещения персонала, организации «курсов но повышению квалификации», импортирования и имитации программ».

Наряду с этими мерами наступает эпоха в высшей степени развитой техники и профессионализации. Профессионализация в том виде, в каком она практикуется в Соединенных Штатах и Западной Европе, является одним из наиболее эффективных средств разделения рабочей силы. Она вводит в практику дифференциацию и конкуренцию и рекламирует ложный тезис об аполитичной и объективной трудовой активности в процессе выработки решений. Как отмечает О'Брайен, «процесс профессионализации в теле- и радиовещании (как и повсюду) сам по себе привносит новые ограничения и сопротивление к переменам в организационной структуре... Похоже, что нет лучшего способа оградить существующую систему подготовки кадров от любых перемен, чем убеждать, что такие перемены «снизят профессиональные стандарты».

Деспециализация, открытый подход к набору персонала и производственная инициатива снизу вверх явно противоречили бы общей структуре и потребностям современной мировой капиталистической экономики.

Аналогичное положение существует во всех научных организациях периферийных и полупериферийных районов современной мировой капиталистической экономики. Здесь также действует, по определению Хуана Корради, «международный научный рынок». Этот рынок, хотя и менее организованный и менее доступный для обычного исследования, подчиняется тем же правилам, которые характерны для обычных рынков. Так, направления и области научных исследований определяются нуждами и соответственно решениями, принимаемыми в центрах власти (корпоративной, государственно-бюрократической и военной) ведущих капиталистических стран. Соответственно определенные области науки рассматриваются как достойные внимания и получают щедрую финансовую поддержку. Другие направления исследовательской работы, как бы потенциально они ни были волнующими с научной точки зрения, не получают развития, если центры власти считают их малообещающими.

Понятно, что нужды народов периферийных районов всегда находятся в этой последней категории. Еще более пагубно то, что научные работники в зависимых районах сознательно или бессознательно (это не имеет значения) привязаны к научно-исследовательским интересам и приоритетам, установленным международным научным рынком. Если ученые в этих районах считаются перспективными, они или неизбежно уезжают и присоединяются к категории высокооплачиваемых и, как полагают, занимающихся более интересной исследовательской работой в центральном районе, или остаются и занимаются аналогичной работой, по уже на более низких ролях, часто лишь, «собирателями информации», которая затем обрабатывается в других местах. В любом случае нужды зависимых регионов остаются неудовлетворенными, а направление работы их исследователей определяется извне.

Не менее существенно то, что технология, которая разрабатывается в результате этих исследований, никак не соответствует насущным нуждам абсолютного большинства развивающихся стран.

Процессы, которые ранее развивались десятилетиями, теперь происходят почти мгновенно. Это можно наблюдать в коммерческом спорте, туризме и современных коммуникациях. Модными становятся комплексные мероприятия, в которых спорт служит основной приманкой. Место проведения соревнования становится особо важным фактором, рекламируемым местной элитой в качестве подходящей базы для будущего туристического комплекса. Недавние «международные» матчи по боксу хорошо иллюстрируют это явление.

Заир, например, был избран для проведения матча на первенство мира по боксу, который транслировался на весь мир по телевидению. Организаторы этих чрезвычайно прибыльных мероприятий появляются то в одной зависимой стране, то в другой. Журнал «Тайм» писал об одном из них: «Кинг (организатор) вел переговоры с правительствами. Понимая, что матч на звание чемпиона мира с участием Али — это один из тех рекламных спектаклей, которые любят ставить в развивающихся странах, Кинг соблазнял глав государств в Каире, Тегеране, Лусаке, Маниле и Куала-Лумпуре».

Приготовления в Куала-Лумпуре не менее поучительны: Гарун, который пытался организовать матч в Малайзии, говорил: «Мы выставим 2,5 млн. долл. для Али (чемпиона) и полмиллиона для Багисра (претендента) для того, чтобы представить Малайзию остальному миру». Кто организует это представление? «Гаруи, бывший адвокат... который также является главным министром штата Селангор, одного из 14 штатов Федерации Малайзии... Он организовал группу малайзийских банкиров для финансирования поединка».

В таких репортажах явственно прослеживается механика современного культурного империализма. Мировая система — театр, и действие перемещается из центра сцены к краю подмостков. Это происходит по взаимному согласию, можно сказать, даже по ходатайству местных правителей. Эти правители страстно стремятся втянуть свои страны в систему мировой капиталистической экономики.

По этой причине, возможно, неправильно характеризовать современный механизм культурного контроля как результат «вторжения», хотя я и сам в прошлом использовал этот термин. Э. Дапино пишет: «...Последствия культурной зависимости в Латинской Америке не являются результатом «вторжения» иностранного «противника». Этот выбор был сделан самим правящим классом латиноамериканских стран во имя национального развития. В результате такого выбора жизнь наций и национальная культура подчиняются динамике международной капиталистической системы, низводящей национальные культуры до безликой однородной формы, что считается необходимым условием существования международной системы».

Происходит «культурная и идеологическая гомогенизация мира, к которой стремится и на которой настаивает не какая-то одна страна, а объединенная система различных национальных секторов, приверженная специфической форме социально-экономической организации».

Процессы информационного контроля умышленно организуются и применяются в большей степени, чем когда-либо ранее. В доимпериалистический период, с точки зрения тех, кто владел капиталом и соответственно обладал полнотой власти, рыночной экономики как внутри страны, так и за рубежом было достаточно для регулирования экономической, политической и культурной жизни. Не менее важным было то, что к достоинствам рыночной системы в пропагандистских целях можно было относить видимую аполитичность, бесконтрольность и отсутствие произвольного манипулирования.

И по сей день нас стараются уверить — как в центре системы, так и на периферии — что рыночный механизм и основные параметры модели остаются нетронутыми. Тем не менее определенные сомнения тревожат руководство центра (речь идет об американском империализме. — Примеч. пер.). Поломки случаются слишком часто, и отклонения распространились слишком широко. Усиливается давление мировой системы. Национально-освободительные движения, антиимпериалистические войны, углубление экономического и сырьевого кризиса в центре системы — все эти факторы не позволяют надеяться исключительно на «естественные» процессы стабилизации мировой капиталистической экономики.

Отражая эту озабоченность, первый вице-президент «Мэнюфэкчурерс Хаповер траст», одного из ведущих коммерческих банков в Нью-Йорке, пишет: «Консервативно настроенные экономисты все чаще задают себе вопрос: остается ли жизнеспособной рыночная система частного предпринимательства, так хорошо служившая нам 200 лет? Если реалистически взглянуть на всемирную историю в течение этого двухсотлетнего периода, мы увидим многочисленные эпизоды тяжелых депрессий (кризис 1930-х гг. отнюдь не был нашей первой серьезной депрессией), которые перемежались периодами роста между кризисами. В условиях политической автократии, характерной в большинстве случаев для мировых правительств до второй мировой войны, позиции рабочих, страдавших больше всего от кризисов, были настолько слабы, что, как правило, эти депрессии не сопровождались серьезными политическими беспорядками.

Мы должны задать себе вопрос: не является ли необычным этот 30-летний период после второй мировой войны? Мы привыкли гордиться тем, что в этот период удалось решить проблемы нестабильности, которые были бедствием капиталистической экономики в течение всей ее истории. Однако на самом деле не жили ли мы в период необычной стабильности, поддерживаемой, с одной стороны, сильной американской экономикой, а с другой дешевыми природными ресурсами развивающихся стран? Если случится худшее, если нынешнее выздоровление является лишь временной передышкой, в течение которой инфляция снова наберет темпы и приведет к более серьезному спаду через несколько лет, и если это будет сопровождаться нехваткой продовольствия во всем мире, каковы могут быть перспективы внутри стран и на международной арене в отношении не только экономической стабильности, но и политической гармонии?»

Действительно, нельзя предсказать результаты культурного господства, которые некогда вытекали со всей очевидностью из контроля капитала и доступа к информационному аппарату. Поэтому становится необходимым целенаправленное управление сферой сознания, которое осуществляется наряду с обычным, коммерческим, «непреднамеренным» господством, характерным для предыдущей эпохи. Современное американское засилье в области культуры осуществляется вполне сознательно и преднамеренно.

Рассмотрим, например, характер и направление американских научных исследований в области коммуникаций. Они обслуживают интересы корпоративной системы, которая в значительной степени финансирует эти исследования. Научные работы в области, коммуникаций, сохраняя интерес к изучению национальной аудитории, приобрели больший международный характер для лучшего обслуживания многонациональных корпораций — своего основного спонсора. Хамид Моулана собрал богатый материал об этом явлении. Он пишет: «За последнее десятилетие в Соединенных Штатах уделяется беспрецедентное внимание сравнительному и комплексному изучению социальных институтов, политического поведения, социальных перемен, общественного мнения и средств массовой информации». Кроме того, как и следовало ожидать, «количество исследований, посвященных отдельным культурным и географическим районам, приблизительно соответствует американской вовлеченности в этих районах». Моулана пишет: «Этот фактор вовлеченности оказывает сильное влияние как па тематику региональных исследований, так и на перевод иностранных работ на английский язык». Он приходит к выводу, что «интересы Соединенных Штатов и их вовлеченность в события за рубежом стимулируют научную работу в неменьшей степени, чем методологические или чисто исследовательские соображения».

Другими словами говоря, частные американские корпорации стимулируют и поощряют такие научные исследования, которые необходимы для их укрепления и экспансии. Появился даже совершенно новый раздел исследований в области коммуникаций, специально изучающий эти вопросы. Благопристойно нареченный «публичной дипломатией», этот раздел охарактеризован одним университетским центром как занимающийся «причинами и последствиями настроений и мнений общественности, влияющих на. разработку и проведение внешней политики». На деле это означает, что публичная дипломатия занимается применением на практике результатов исследований в области коммуникаций и других общественных наук для воздействия па сознание иностранной аудитории, с тем чтобы внешняя политика Соединенных Штатов или любого другого государства, использующего аналогичные приемы, вызывала чувство восхищения или по крайней мере воспринималась без возмущения.

Некоторые примеры публичной дипломатии в действии приводит один из ее теоретиков и практиков. Глен Фишер, директор Центра по изучению стран и регионов при Институте дипломатии государственного департамента США, пишет: «... при выборе курса действий на международной арене для достижения желаемых целей необходимо высокое мастерство...». По этой причине, считает Фишер, программа исследования космического пространства в значительной степени способствовала «американскому престижу на международной арене». Точно так же, говорит он, «корпус мира был задуман с учетом эпохи публичной дипломатии». С другой стороны, Фишер озабочен тем, что, «хотя после тщательного анализа доказательств американцы легко поверили в то, что президент Кеннеди был убит сумасшедшим-одиночкой... за границей существует удивительно широко распространенное убеждение, что существовал заговор, концы которого спрятали в воду».

Очевидно, что публичная дипломатия испытывает трудности, когда невозможно полностью управлять ходом событий. Но цели ее ясны: «необходимо пытаться завладеть умонастроениями значительных групп» и «нацию необходимо воспринимать как систему коммуникаций».

Это сложные задачи для исследователей в области коммуникаций, по ученые без колебаний берутся за них. Информационное агентство США (ЮСИА, а с 1 апреля 1978 г.—Управление по международным связям УМС.— Примеч. пер) главный работодатель для специалистов в области коммуникаций, как теоретиков, так и практиков, находится в первых рядах приверженцев нового направления. Уилсоп Дизард, один из наиболее знающих руководителей агентства, пишет:

«Как практики деликатного искусства интерпретации за рубежом американских намерений и действий, мы должны теперь вести работу гораздо более утонченно, с большим, чем когда-либо ранее, вниманием к настроениям нашей аудитории... ЮСИЛ нуждается в первую очередь в улучшении умения слушать, совершенствовании каналов восприятия... Мы должны убедить политиков, начиная с Белого дома, в важности коммуникационной окружающей среды за границей». Недавний взлет исследований в области международных коммуникаций, описанный Моуланой, появление «публичной дипломатии» и призыв официальных лиц ЮСИА осознать важность «окружающей среды» международных коммуникаций представляют собой разные стороны одного и того же явления — глобальной вовлеченности американского капитализма и его стремления получить надежную информацию об обстановке и настроениях в тех районах земного шара, в которых он активно действует.

Исследователи коммуникационной политики, переведенные в настоящее время из категории простых консультантов в разряд специалистов по рекламе и связям с общественностью, теперь разгуливают по коридорам посольств и штаб-квартир корпораций. К их услугам стремятся, ценность их вклада хорошо осознается.

Фонды, частные институты и университетские программы берутся за разработку проблем контроля информации в потенциально взрывоопасной международной окружающей среде. Возросшая критика во многих странах наиболее очевидных аспектов культурного засилья требует аргументированного и убедительного ответа со стороны угнетателей и их представителей. Такие организации, как ЮНЕСКО и ООН, все более становятся ареной напряженных критических дебатов по вопросам культурного суверенитета и культурного империализма. Хотя подсознательно это делалось и ранее, в настоящее время преднамеренная подготовка операций в идеологической области признается крайне важной и занимает все более видное место в корпоративном капиталистическом «планировании».

Назначенная правительством, но финансируемая из частных источников, Комиссия по вопросам международной информации, образования и культурных отношений под председательством Фрэнка Стэнтона, в течение последних 30 лет одного из наиболее влиятельных представителей американской коммуникационной индустрии, следующим образом объясняет новую роль коммуникаций в 1970-х гг.;

«В то время как Соединенные Штаты сохраняют значительное, может быть, господствующее, положение в международных делах, возможности Америки диктовать ход международных событий уменьшились. Это означает, что Соединенные Штаты, более чем когда-либо, должны полагаться на разъяснение и побуждение. Резко возросшая роль побудительных мотивов делает культурную дипломатию очень существенной для достижения американских политических целей».

Хотя совершенно справедливо, что «возможности Америки диктовать ход международных событий уменьшились», истоки «культурной дипломатии» следует искать значительно раньше — в той эпохе, когда корпоративно-военный комплекс США начал заявлять о себе на международной арене. Именно к этому периоду, в течение которого были впервые сформулированы принципы информационного контроля, мы обращаем теперь наше внимание.



--------------------------------------------------------------------------------

[1] «Ридерс дайджест» («Читательское обозрение») — ежемесячный американский журнал карманного формата, имеющий самый высокий в мире тираж—свыше 30 млн. Значительная часть тиража журнала, около 14 млн. экземпляров, распространяется за границей на многих языках, представляя собой значительный фактор идеологической экспансии американского империализма — Примеч. пер.)

[2] Термин общественные средства информации используется здесь для обозначения того, что обычно называют средствами массовой информации. Я согласен с Сейзом Хамелинком, что термин общественные средства информации лучше объясняет или по крайней мере дает возможность попять процессы, при помощи которых сообщения становятся общественным достоянием.

Г. Шиллер. Манипуляторы сознанием. — М., 1980

2) " Как и всякая корпорация, Россия игнорирует население..."
Величайшая глупость,какую можно когда- либо услышать!
Россия=корпорация=население.
Процентов пять сюда не входит.
И не надо "валить" все на правительство,судьбу и телепузиков.
3)"КОРПОРАТИЗМ-это ФАШИЗМ,"-В.Кубов.

_________________
"...and justice for all,"-METALLICA


Вт 09 май, 2006 19:49
Профиль
ветеран
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Пт 06 янв, 2006 19:29
Сообщения: 1810
Сообщение 
Мы пропали... Так жить нельзя.

_________________
лично я здесь не при чём...


Ср 10 май, 2006 09:15
Профиль
завсегдатай
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Чт 19 янв, 2006 21:21
Сообщения: 330
Сообщение 
очередной гон в стиле потока сознания на тему "Мы все умрем"!


Ср 10 май, 2006 14:53
Профиль
бывалый

Зарегистрирован: Чт 05 янв, 2006 18:34
Сообщения: 133
Сообщение 
Моzгобол писал(а):
очередной гон в стиле потока сознания на тему "Мы все умрем"!


Крик подсознания...

У каждого человека в сознании имеется картина мира, которая играет существеннейшую роль в его жизни. Прежде всего, эта картина мира определяет способ мировосприятия (например, то, что в эту картину не укладывается, человек склонен просто игнорировать или забывать). Во-вторых, картина мира позволяет человеку определять свое поведение и место в мире. И в третьих, картина мира обеспечивает определенный уровень стабильности и комфорта в душевной жизни. По этим и другим причинам подсознание стремится обеспечить устойчивость картины мира; в частности, в функции подсознания входит согласование с ней информационно-энергетического потока, постоянно поступающего извне. Этот поток подсознанием воспринимается полностью. Однако по двум существенным причинам он не может быть воспринят непосредственно сознанием: во-первых, последнее недостаточно дифференцировано, то есть не может видеть одновременно слишком много деталей, а во-вторых, недостаточно широко. Сознание, в частности, картина мира, нуждается в очень мощной защите от внешнего информационного потока (иначе человек сойдет с ума). Эту защиту обеспечивает подсознание, которое обладает такой властью, что ни одна мысль (наблюдение, чувство, желание), к которой сознание не подготовлено, не появится в голове человека, не будет им осознана. Появиться может лишь легкий косвенный намек: непонятный энергетический толчок, неудобство и т. п. Если же какая-то мысль, к которой человек не подготовлен, приходит к нему извне, то сработает защитный механизм, и в голове тут же появится следующая мысль: 'Это неправда, потому что этого не может быть'. Именно такова реакция ребенка, которому в грубой форме сообщают тайну зачатия. Затем, под давлением фактов, заставляющих сознание принять истину, подсознание начинает срочную работу по цензуре и адаптированию данного факта, с тем чтобы он стал приемлем для сознания и хоть как-то уместился в картину мира.
Картина мира человека может быть уподоблена дому для его психики. Роль стен, крыши и стекол играют различные защитные механизмы подсознания. Информационно-энергетические потоки из внешнего мира могут быть уподоблены дождю, снегу, солнцу, ветру, луне, диким животным из ближайшего леса. С течением времени происходят два вида события. Во-первых, растет человек, ему становится в доме тесно, душно и требуется более просторное помещение - это влияние духа. А во-вторых, в ближайшем лесу появляются новые хищные животные неизвестного вида, которые явно способны разрушить стену и даже иногда пытаются это сделать - это агрессия внешнего мира. Правда, дом этот обладает замечательным свойством самовосстановления - эго очень устойчиво по отношению к любым воздействиям. Дыры в стенах дома сами по себе зарастают, щели шпаклюются, окна застекляются. Как сказал поэт:
Ушиб растает. Кровь подсохнет.
Остудит рану жгучий йод.
Обида схлынет. Боль заглохнет.
А там, глядишь, и жизнь пройдет.
И. Губерман
http://lib.hsgm.ru/?page=art&id=669&pg=25


Пт 12 май, 2006 09:59
Профиль
бывалый

Зарегистрирован: Чт 05 янв, 2006 18:34
Сообщения: 133
Сообщение 
Страна другая, время иное, а люди всё те же.
Хань Юй в своем трактате горько жалуется, что он "только профессор" [+11] и к власти его не пускают. Однако он не совсем прав. Ему удалось выучить целое поколение чиновников, которые после его смерти применили его принципы на практике [+12]. Результаты не заставили себя ждать. Как только императорское правительство пошло навстречу этому направлению, оно оказалось в таких страшных тисках, из которых уже не вырвалось. На место боевых генералов пришли чиновники-евнухи и сосредоточили в своих руках всю административную власть в столице, а также огромные богатства. В провинциях военные губернаторы добивались права передавать должности по наследству, что делало их независимыми от центральной власти. Чиновники получали должность после сдачи экзаменов, но сдать их без взятки или влиятельной поддержки было невозможно. Образовались партии, боровшиеся друг с другом, а с крестьян взимали налоги на оплату всех этих беззаконных действий. Недовольны стали все... и потекла кровь.
Гумилев Л. П. В поисках вымышленного царства.


Пн 12 июн, 2006 09:06
Профиль
мудрец

Зарегистрирован: Сб 21 янв, 2006 23:17
Сообщения: 10984
Сообщение 
эко Вас торкнуло... :D


Пн 12 июн, 2006 11:13
Профиль
бывалый

Зарегистрирован: Чт 05 янв, 2006 18:34
Сообщения: 133
Сообщение 
Ёлки палки, в понедельник с утра у всех нормальных людей “философское” настроение. :D


Пн 12 июн, 2006 17:28
Профиль
мудрец

Зарегистрирован: Сб 21 янв, 2006 23:17
Сообщения: 10984
Сообщение 
Ага! Только Вы забыли про праздник!


Пн 12 июн, 2006 17:34
Профиль
бывалый

Зарегистрирован: Чт 05 янв, 2006 18:34
Сообщения: 133
Сообщение 
Праздники устанавливают не только календари. :lol:


Пн 12 июн, 2006 19:44
Профиль
бывалый

Зарегистрирован: Чт 05 янв, 2006 18:34
Сообщения: 133
Сообщение 
Мы собрались здесь для того, чтобы предотвратить революцию в России
[13 ИЮЛЯ 2006, 14:05] СТАНИСЛАВ БЕЛКОВСКИЙ

http://ej.ru/comments/entry/4291/


Пт 21 июл, 2006 08:41
Профиль
бывалый

Зарегистрирован: Чт 05 янв, 2006 18:34
Сообщения: 133
Сообщение 
Виктор Феллер.



В СМУТУ XXI ВЕКА.



Часть II.

XXI ВЕК: ЗАКАТ ЕВРОПЫ?



ЯНВАРЬ 2000: МИФ О XXI ВЕКЕ.




ОСНОВНОЙ ВОПРОС ОЧЕРКА:
Станет ли Россия частью Большой Европы и европейской культуры?


Международное положение и основные приоритеты российской политики


Какая политика будет успешной в России в ближайшие десятилетия? И может ли быть успешной политика российской элиты?

Россия вступает в «большую зиму» в то время, как многие ее соседи – в «большое лето». Это предопределяет политику и проблематику России на долгий период. Это значит, что в течение продолжительного исторического периода созидательные, правда, и активно разрушительные силы внутри страны будут убывать, и стране все труднее будет противодействовать агрессивным соседям и собственным болезням.

Хуже всего то, что национальный код «воля – терпение – строгий царь» может быть адекватно реализован только в деспотичном государстве, управляющем политически индифферентным народом. Современная научно-техническая революция требует демократического или хотя бы ограниченного в правах государства и свободного, экономически активного индивида или экономической общины. Это значит, что в России первой половины XXI века ни одна из либеральных моделей не сможет утвердиться в качестве доминирующей и, в лучшем случае, либерализм займет место лишь сильной оппозиции.

Влияние «предлетнего» Китая и «весеннего» исламского мира в России будет усиливаться, преодолевая как собственно русский и православный иммунитет, так и влияние с Запада, на котором уже в первой половине XXI века начнется сменалидеров. Ныне ведущие европейские континентальные державы, Германия и Франция, начнут оттесняться на задний план современными аутсайдерами: Испанией и Италией. США «задурят» и, после «просветления», неожиданно для себя окажутся вовлечены в жесткую конфронтацию с Латинской Америкой и Латинской Европой.

Политика США в Евразии в начале XXI века будет мелочно балансирующей, преимущественно антироссийской и догматически либеральной, что позволит Китаю стать уже к 2030 году мировой державой, а после 2030 года перейти к политике умеренного, но целенаправленного позиционного «выдавливания» Европы и США из европейской части России и из исламского мира. С 2050 года Китай начнет играть роль даже во внутриевропейских делах, поощряя раскол Европы на германский восток, латинский запад и, возможно, славянско-турецкий юго-восток.

Ошибочность политики Соединенных Штатов в Евразии проявится прежде всего в фактическом поощрении и даже намеренной канализации (т. е. четкой ориентации) экспансии Китая в регион Центральной Азии («Евразийских Балкан»), чтобы не допустить свертывания американской гегемонии на Тихом океане, «удружить» Японии и сохранить влияние на Филиппинах, в Индонезии и даже в Корее. Тайвань будет постепенно «уступлен» Китаю под аккомпанемент лживых заявлений о прогрессе демократии в Китае.

Китай же сделает вид, что он действительно попался на тайваньскую приманку и, якобы поэтому, откажется от активной политики на Тихом океане, однако с удвоенной энергией будет добиваться преобладающего влияния в Центральной Азии, Иране, с прицелом на российский Кавказ, Азербайджан и даже Турцию. Одновременно он будет стремиться усиливать свое давление на Россию и свое присутствие в России.

Расчет американских политиков на то, что Китай запутается в сложных отношениях с исламским миром и Россией, оправдается лишь частично. Все более слабеющая Россия сначала попадет в добровольную зависимость от Китая, но потом, сделав после 2020 года уже осознанный выбор в пользу Европы с расчетом на включение после 2040 года в Европейское сообщество, снова окажется «у разбитого корыта», так как кризис либеральной экономики окажется фатальным и для идеи европейского единства. После 2030 года Россия окажется в зоне германского и китайского экономических влияний, без европейской и американской военной и политической поддержки.

Поэтому после 2030 года Россия уже против своей воли начнет вовлекаться в орбиту все более мощного экономического и политического влияния Китая, как за 15-20 лет до этого Казахстан и страны Центральной Азии.


--------------------------------------------------------------------------------

По-видимому, никакое американское правительство не сможет проводить последовательную политику на предотвращение превращения Китая в мировую державу.


--------------------------------------------------------------------------------

Исламский мир, который в первые четыре десятилетия XXI века станет активным союзником Китая в борьбе против гегемонии Запада, после 2040 года разделится на союзные Китаю Пакистан, Афганистан, Узбекистан, Казахстан и Иран, балансирующую между Западом и Китаем европейски ориентированную пантюркскую Турцию со своими южноевропейскими и азиатскими союзниками и арабскую конфедерацию, скорее враждебную Западу, чем союзную Китаю.

Возможно, что уже к концу XXI века исламский мир будет един, так как или арабы втянут турок в свою конфедерацию, или турки повторят опыт Османской империи, объединившей в средние века большую часть исламского мира, но, в отличие от прошлых времен, в виде одной из форм конфедерации или военно-политического союза, наподобие НАТО, с особым упором на турецко-египетскую дружбу.

Что произойдет, если политика США все же будет «правильной» — если Соединенные Штаты обеспечат сдерживание Китая по всему периметру его границ, кроме границ с Индокитаем и Индией?

Эта политика будет чревата столкновением Китая и США в Корее, на Филиппинах и даже в Японии. Возможно, она на 10-15 лет задержит превращение Китая в мировую державу, но, скорее всего, приведет к более тесному союзу Китая с исламским миром и даже с Россией, которая снова не оценит «заботу» о ней США. По-видимому, никакое американское правительство не сможет проводить последовательную политику на предотвращение превращения Китая в мировую державу, это за пределами возможностей любого правительства любой страны мира в XXI веке, кроме, наверное, правительства самого Китая.

Сейчас, как никогда раньше, а в наступающем веке особенно, важна не столько направленность стратегии, сколько ееадаптивность, готовность политической элиты к быстрой смене стратегической парадигмы. Но с этим в США 2000-2050 как раз будут проблемы. Почему? Потому, что в Соединенных Штатах наступает период «летней зимы», когда «власть дурит».

Американская экономика останется живой и экспансивной, обновившись после кризиса двадцатых годов XXI века, а политическая система закоснеет и приведет США к ряду болезненных политических провалов в Центральной Азии, Африке, к конфронтации в Латинской Америке и в Европе. Политическая система в самих США временно попадет в существенную зависимость от латиноамериканского и китайского лобби. Общая культурная незрелость США, крайний индивидуализм и поверхностность масскультуры обернутся серьезным моральным кризисом 2030-2040, усилением влияния экстремистских сект, кризисом традиционной протестантской религии, одновременно с ростом влияния в США католицизма и ислама. В конечном итоге этот кризис станет кризисом роста, а не загнивания, он, собственно, и создаст полноценную американскую культуру, которая снова усилит в 2050-2150 свое влияние в Европе, Америке, даже в Африке.

На таком фоне будет развиваться российская история XXI века. Она будет трудной, но не трагичной, если Россия найдет постоянного союзника, заинтересованного в ее сохранении против угрозы с Востока или угрозы с Юга. Таким союзником могут стать США, Европа (одна из Европ), Китай, а с 2050 года — Индия, исламская коалиция. Примерно так, как в XVIII-XIX веке это сделала Турция. «Ангелами-хранителями» Османской империи были сначала Франция, потом Англия, потом Пруссия, хотя случилось однажды, когда османов спасла царская Россия, от которой все это время ее защищали европейские покровители!

Уже в первой половине XXI века для России искусство дипломатии, основанное на правильном понимании российской элитой своего места — места России в Евразии и мире, станет более важным, чем ее военная мощь и политическое влияние. Внутренняя, как и внешняя, российская политика также должна стать дипломатичной, но не беспринципной. Применение силы в разных местах и ситуациях внутри страны обязательно, но применяться она должна решительно и, что еще важнее, точно.

Самое опасное для России начала XXI века – это дать увлечь себя новыми имперскими мифами, и опасность особенновелика сейчас, в первом десятилетии века. Попытка конфронтации с Западом и война со странами, ранее вышедшими из СССР, может иметь краткосрочный успех и даже найти тайную поддержку у того же Китая, но наверняка бумерангом разрушит уже в первом десятилетии века саму Россию. В последующем имперская идея может быть использована правителями для «закручивания гаек», выполнит скорее «инструментальную», вспомогательную, может быть, мобилизующую роль, но не приведет к большой региональной войне, потому что таковая по инициативе России и с агрессивными целями станет уже явным самоубийством страны.


--------------------------------------------------------------------------------

Самое опасное для России начала XXI века – это дать увлечь себя новыми имперскими мифами, и опасность особенно велика сейчас, в первом десятилетии века.


--------------------------------------------------------------------------------

Поэтому конфронтация с Западом в начале XXI века очень вероятна, но дальше шумового эффекта пропагандистской войны и экономических санкций дело не пойдет, если, конечно, силовая элита страны сама не поверит в свою собственную ложь и бредовые выводы доморощенных геополитических теорий.


Пт 08 сен, 2006 09:25
Профиль
бывалый

Зарегистрирован: Чт 05 янв, 2006 18:34
Сообщения: 133
Сообщение 
Децентрализация и исламский фактор в России
Что сейчас представляет собой Россия как духовно-религиозная сила?

Это страна, основной народ которой все больше осознает неадекватность национальной идеи ключевым факторам успеха в современном трудящемся, воюющем и конкурирующем мире. Чувство постимперского и постмессианского похмелья усиливает общее состояние разочарования и неуверенности. Мощный националистический (национальный энергетический и интеллектуально-духовный) ресурс, накопленный русскими в XIX веке, исчерпан в XX веке в ходе семидесятилетней войны за мировую империю.

Россия вступает в «зиму» будучи не только ослабленной, но и опустошенной. Наверно, не случайно американские геостратеги называют территорию современной России «черной дырой», притягивающей внешнюю агрессию своей величиной и своей слабостью.

Но агрессия против России не является неизбежной. Современный взаимоувязанный, «глобальный», цивилизованный мир, ядерная опасность и научно-техническая революция способны при обычной разумной политике предотвратить возникновение крупных войн, снизить напряжение в обществе, обеспечить людей средствами к существованию. «Терпеливая» Россия может уже в первые два десятилетия XXI века создать устойчивую земельную схему, проведя территориальную децентрализацию власти, распределение власти между Центром и регионами. Россия «царя-батюшки», напротив, обеспечит хоть и бесплодную, но внешне внушительную и внутренне понятную централизацию и консолидацию. Россия «народной воли» сейчас способна окончательно погубить ее или привести к власти какого-нибудь истерика, философа с больной душой, тень Ивана Грозного, но не Сталина.

На самом деле Россия XXI века медленно, но неумолимо будет двигаться к децентрализации, и этот процесс будет усилен политикой соседних держав и «летних» народов самой России. Но периодически этот процесс будет подвергаться «заморозке». Децентрализация и сопутствующая ей миграция населения, в свою очередь усиливающая и закрепляющая дезинтеграцию России, в конечном счете будут способствовать приспособлению российских территорий к окружающему миру, культурному, политическому, экономическому, но неизбежно вызовут сильные и жесткие реакции общероссийского организма. «Заморозка» и централизация обеспечат сохранение политического организма и единой инфраструктуры страны, но сделают неизбежным накопление противоречий в экономической, социальной системах, в межнациональных и внешнеэкономических отношениях, что в течение нескольких лет снова приведет к уступкам Центром части своей власти и возобновлению процесса децентрализации.

Если в результате переходов от централизации к децентрализации российский политический механизм сохранит внутреннюю устойчивость, а в результате эволюции (и деволюции) экономическая и социальная системы сохранят способность к удовлетворению основных человеческих, общественных и государственных потребностей, то Россия, как минимум, вдвое снизит риски «большой зимы», а при хорошей (терпеливой) дипломатии практически обезопасит себя от нормальных, «разумных», но не чрезвычайных рисков.


--------------------------------------------------------------------------------

Россия «народной воли» сейчас способна окончательно погубить ее или привести к власти какого-нибудь истерика, философа с больной душой, тень Ивана Грозного, но не Сталина.


--------------------------------------------------------------------------------

Уже в первой половине XXI века российской элите придется потесниться и дать место у источников власти для исламских и тюркских элит Российской Федерации. Русской Церкви придется отказаться не только от претензий на полную духовную власть в основных российских городах, но и признать полное равенство исламских учреждений с православными. Это будет не так легко сделать, потому что ислам будет весь этот период в духовном наступлении, распространяясь среди русских людей особенно заметно среди военных и политиков. Русской политической элите придется отказаться от православно-мессианской (константинопольской) идеи, что также окажется трудным на практике делом.

Борьба за Кавказ, за республики Поволжья с доминирующим мусульманским населением, наконец, борьба за сохранение определенного влияния в Казахстане, Узбекистане и других странах, ранее бывших республиками СССР, постепенно перейдет из преимущественно военно-силовой, политической и экономической сфер в сферу духовную. Чтобы сохранить страну, российская элита сознательно или неосознанно привьет к себе исламское дерево, сделав, между прочим, «открытие», что обе религии – это родные сестры с одним Богом, с одной древней историей, с одними древними пророками. Православные из интеллектуалов (может быть, в утешение себе) будут обосновывать византийское православное отцовство ислама.

Элита страны постепенно из славянско-еврейской станет славянско-тюркско-еврейской. Политика России с 2030 года начнет все более переориентироваться на Юг. Это даст российской политике необходимую ей точку опоры, даст ей свой интерес, превратит Россию снова в одного из основных мировых игроков.

Ведь Европа, сначала монолитная и недружественная, потом расколотая, озабоченная собственными проблемами и равнодушная, и, кроме того, по-прежнему несравнимо более мощная, чем Россия, Европа, воспринимающая ее как буфермежду собой и нестабильным исламским миром, экспансивным Китаем, и заинтересованная в ней прежде всего как в объекте экономического влияния, будет для России источником постоянных тревог и даже унижений. Китай станет источником постоянного страха.

Исламский же мир станет для России местом самоутверждения, так как среди крупнейших мусульманских стран, таких как Пакистан, Иран, Турция, Египет, она по-прежнему будет самой крупной и мощной страной.

На Юге находится также огромная Индия – основной естественный союзник России в борьбе против гегемонии Китая в Центральной Азии и в самой России. Поэтому одной из стратегических целей российской политики после 2030 года будет «проложить путь» к реальному союзу с Индией через активную роль в сопредельных с ней и Россией странах.

Мусульманское население страны в первой половине века вырастет до 18-20 процентов и основным фактором здесь будут миграционные потоки в тридцатых-сороковых годах. «Весенне-летний» в XXI веке характер мусульман будет способствовать завоеванию ими ключевых позиций в политической и экономической системах Российской Федерации, позволит стране создать дееспособную и преданную политическую элиту, в целом верно определяющую курс российского корабля в «бермудском треугольнике» между Китаем, Европой и исламским миром.

Возможно, что уже к 2050 году Россия перестанет быть «черной дырой», а также «пустотой», притягивающей агрессию сопредельных держав, и благодаря верно проведенной децентрализации, верно найденному геополитическому балансу, открытым на Юг, Запад и Восток дверям и национально-религиозной эволюции в своей политической элите станет полем четко структурированных и сбалансированных сил.

Европа будет контролировать большую часть крупных предприятий. Юг получит сильное политическое представительство и сильного политического и военного союзника, значительный контроль над малым бизнесом, территорию для распространения своего религиозного влияния и эмиграции избыточного населения. Восток будет контролировать большую часть малого и среднего бизнеса, а также часть преступного мира и будет постепенно «осваивать» российский Дальний Восток, Сибирь и области России, прилегающие к территории Казахстана. Европа и США будут готовы развернуть на территории России сеть своих военных баз, так как соперничество Запада с Китаем станет доминантой мировой политики. Все основные силы Юга, Востока и Запада будут заинтересованы в территории России для транзита грузов и людей. Все силы Юга, Востока и Запада будут заинтересованы в России как территории – демпфере усиливающихся противоречий между ними.

Скорее всего, приобретение Россией в 2000-2050 характера и качества транзитной страны, страны-буфера, страны-шлюза, даже страны-места пробы сил даст ей возможность не только сохранить независимость, но и позволит русским сохранить свою культурную самотождественность, и, более того, в XXII веке российская «транзитность» станет средой для обретения новой русской идеи, а до этого, еще в XXI веке, поможет российской элите сформулировать прагматическую, логическую, и даже деловую общероссийскую миссию в Евразии. По-видимому, в этой миссии будет закреплен приоритет Юга в российской политике и дипломатии.

Будут ли уточнены в ней приоритеты тюрков, арабов, индийцев, персов или приоритетной будет тактика постоянной ротации «приоритетных» стран Юга? Скорее всего, более-менее постоянным союзником России станет тюркский мир, уже имеющий сильные позиции внутри страны и преобладающий среди мусульман СНГ, хотя все это время Россия будет тянуться к союзу с Ираном как к балансиру против неумолимо усиливающегося пантюркизма.

В XXI веке Россия начнет противоречивое и неуверенное движение к себе, казалось бы, отказавшись от себя. Для этого ее элите уже в первые три десятилетия XXI века необходимо найти баланс между Центром и регионами, регулировать миграцию китайцев на востоке страны, трансформироваться в русско-тюркскую по преимуществу элиту, обеспечить фактическое равенство между исламом и православием на всей территории страны и не делать резких движений в политике и дипломатии.

Китайскую экспансию надо воспринимать как «плохую погоду», как данность, с которой не надо бороться, но которую надо регулировать. В конце концов, не так много китайцев, которые хотят непременно поселиться в России, ведь китайцам отрываться от родной почвы гораздо труднее, чем другим. Но нельзя не обращать внимания на интенсивную ассимиляцию в Синцзяне, последовательно проводимую китайским правительством. Причем делается это просто и эффективно: в каком-нибудь городке надолго расквартировывают ханьский полк, ханьские офицеры и солдаты вскоре женятся на уйгурских девушках и чаще всего остаются здесь жить, потому что государство всячески поощряет их оседание. Уйгурские же юноши служат в других провинциях Китая… Результат налицо – всего за несколько десятилетий доля китайцев в населении СУАР с нескольких процентов увеличилась до половины.


Сб 09 сен, 2006 18:19
Профиль
бывалый

Зарегистрирован: Чт 05 янв, 2006 18:34
Сообщения: 133
Сообщение 
Экономическая политика В России
Российская политическая элита должна постепенно полностью вычеркнуть экономику из короткого списка регулируемых ею основных общественных сфер. Ее задача – сохранить законодательную, административную, политическую и военную системы. Экономикой для нее должны быть только национальная валюта и налоги (казна). Местные власти также должны быть ограничены законом в своих притязаниях на экономический контроль.

Но политика государственного невмешательства в экономику утвердится только после 2050 года, а до этого российская экономика попадет в мощную «проработку» государственников, сначала практиков централизма, а потом идеологов «социального согласия». Влияние государства на экономику все это время будет последовательно убывать, вопреки воле горе-реформаторов.

Правда, здесь надо сделать оговорку. Уменьшение вмешательства государства в экономику, вплоть до полного его устранения от какой-либо «созидательной» деятельности, возможно только в процессе формирования самой экономики как автономной от российского государства силы, как системы, в которой найдут свое место все основные заинтересованные лица вовне и внутри страны. Фактически такая система не сможет утвердиться раньше 2040 года, но правильная государственная политика не только ускорит ее утверждение, но и позволит избежать ненужных кризисов и рисков (не будут хотя бы вырубать виноградники, борясь с пьянством!).

В России правильную экономическую политику найти на порядок сложнее, чем в Европе. Казалось бы, надо лишь продолжать либерализацию и все устроится. Но это не так. Либеральная политика создания и развития рыночных институтов, поощрения конкуренции и предпринимательства в России востребует лишь сравнительно небольшую экономически активную часть населения, причем, многие люди из сохранивших экономическую активность вынуждены лишь частично реализовывать свою профессиональную компетенцию. Примеры: инженеры, ставшие челноками, и учителя, ставшие операторами ЭВМ. Сама предпринимательская инициатива, извращаемая «предприимчивостью» чиновников, но не только ею, имеет склонность уходить в «черный» и «серый» бизнес, проявлять «чудеса предприимчивости» не в созидательной, а в паразитической и криминальной деятельности. Никакая законодательная и иные реформы не смогут переломить ситуацию даже в течение еще двадцати лет непрерывных усилий российских «чубайсов», так как «не готов» сам российский человек. И даже хуже — он не «не готов», он — «против».


--------------------------------------------------------------------------------

Но олигархическая экономика похоронит надежды либералов создать основы либеральной экономики в первые два десятилетия XXI века.


--------------------------------------------------------------------------------

Поэтому необходимо частичное восстановление централизованной экономики, не государственной, а олигархической, или другими словами, экономики очень крупных компаний – олигополий, опирающихся на поддержку центральной власти и, в свою очередь, ее поддерживающих.

Эти компании востребуют все лучшие и лучшие качества энергичной части российского общества: чувство круговой поруки, административные инстинкты, чувство приобщенности к государству, «стук» и т.д. Самые крупные из этих компаний окажутся жизнеспособными, потому что размеры их объектов управления будут, как правило, на порядок (в 5-25 раз) меньше, чем у отраслевых министерств СССР и на два порядка (в 50-200 раз) меньше, чем у таких монстров, как советский Госплан. Кроме того, эти компании, хоть и олигополистически, но будут конкурировать между собой и, тем более, с зарубежными компаниями. В основе мотивации этих олигополий будет частный предпринимательский интерес. Компании-олигополии дадут работу огромной массе квалифицированной рабочей силы (инженер снова станет инженером, а рабочий – рабочим).

«Сильные» и «слабые» пойдут в олигархическую экономику, в крупные предприятия сырьевого, полусырьевого, машиностроительного, военно-промышленного секторов, одни в качестве лидеров, «организаторов производства», главных специалистов, толкачей, другие – специалистов-исполнителей и технического персонала.

Одновременно территориальная децентрализация создаст островки либеральной экономики в национальных автономиях, крупных городах и областях, например, Петербурге, Татарстане, Самарской области. Сюда устремятся предприниматели нового типа, которым неуютно будет работать в экономике «круговой поруки». Но олигархическая экономика похоронит надежды либералов создать основы либеральной экономики в первые два десятилетия XXI века. «Либеральные резервации» будут нестабильны, а отсюда – также неэффективны, как и остальная российская экономика.

Двадцатые годы XXI века станут не только годами краха глобальной либеральной экономики и годами острейших международных кризисов, но и десятилетием тектонических разломов экономического и политического влияния. Резко сократится влияние США, американская экономическая и политическая модели потеряют популярность, причем несравнимо кардинальнее, чем это произошло в 70-80 годы XX века. Китай впервые решительно заявит о себе как о мировой державе, использующей силу далеко от своих границ и утвердится как безусловный гегемон в регионах Юго-Восточной и Центральной Азии. Европейцы отвергнут либеральную экономическую модель и вернутся к корпоративной, китайцы не только отвергнут либеральную экономическую, но и либеральную политическую модели и успешно утвердят свои собственные корпоративные социально-политическую и социально-экономическую модели. Удвоение китайского ВВП в двадцатые годы при кризисе в США и стагнации в Европе станет весомым идеологическим аргументом-довеском к политическим успехам китайцев в этом «роковом» десятилетии.

Эти события положат конец притязаниям российских либералов на власть и дадут идеологическое обоснование для преобразования находящегося в кризисе государственно-олигархического капитализма в капитализм социальный, корпоративный.

Усилившиеся российские профсоюзы увидят в корпоративной идее возможность войти в российский политический и экономический истэблишмент. Ленин, после первого опыта революции, разочарованно сказал: «В России крайне трудноотличить человека рассуждающего и разглагольствующего от человека работающего». Наши российские квалифицированные болтуны снова, в который раз, революционно и шумно отстранят от власти пробившихся «к рулю» работяг и снова начнут «варить суп из топора».


--------------------------------------------------------------------------------

К 2040 году «болтуны» заболтают «корпоративную революцию», и в России начнется затяжной экономический кризис, сопровождаемый резким усилением позиций в российской экономике крупного иностранного капитала.


--------------------------------------------------------------------------------

В тридцатых годах у России будут все те же две беды: дураки и дороги. Но это обнаружится в конце 30-х — начале 40-х годов. А в первые годы российской «корпоративной революции» повысится активность людей, в крупные компании придет много людей с новыми идеями, среднее и мелкое предпринимательство также вырвутся из-под гнетущего спуда государства и олигопольной экономики, занятых собственным реформированием. К 2040 году «болтуны» заболтают «корпоративную революцию», и в России начнется затяжной экономический кризис, сопровождаемый резким усилением позиций в российской экономике крупного иностранного капитала.

Россия как Центр Мира
К 2060 году геоэкономическая яма, которой стала Россия в 90-е годы XX века, и в которую провалится олигархический и русский корпоративный капитализм, наполнится эффективной, сбалансированной и динамичной, но равнодушной к российской земле реальностью новой глобальной экономики, с напряженным балансом трех основных культурно чуждых друг другу экономических систем: американской либеральной капиталистической, европейской корпоративной социально-капиталистической и дальневосточной корпоративной «социалистической», демпфируемых мелким и средним предпринимательством местного, восточного и южного происхождения.

Если ныне в единой России как будто не заинтересован никто, то через 60 лет в ее независимости и территориальной целостности уже могут быть заинтересованы все. Даже Китай, скорее всего, предпочтет медленное, но верное наращиваниесвоего влияния в европейской части России быстрому и рискованному отделению от нее азиатской части. Но это будет «жестокая любовь», «любовь» в расчете на то, что если Востоку и Западу придется столкнуться в прямой конфронтации, то полем битвы для этой пробы сил станет Россия.

Во всех переменах 2040-2060 будет содержаться еще один позитивный и обнадеживающий момент. Россия станет местом на Земле, очень привлекательным для искателей приключений и духовного обновления. Напряженная социальная жизнь, языковая, религиозная, национальная мозаика, экономический динамизм (сначала – смена формации, потом – экономический рост), открытость всем ветрам, риск, дикая природа русского Севера, Сибири, Востока, территориальный плюрализм (каждая автономия и многие губернии приобретут свой архитектурный и социальный облик), кипящие интересы предпринимателей со всего мира – все это будет представлять бросающийся в глаза контраст с фанатичными несвободными обществами мусульманского Юга, высокомерием и закрытостью китайского, японского и корейского обществ, закосневшими и рационалистически скучными обществами значительной части Европы.

Возможно, Северная и Южная Америка будут представлять собой не менее разнообразное и мозаичное (хотя, скорее, перемешанное, чем мозаичное) общество, но в США будут приезжать, чтобы посмотреть, отдохнуть или заработать, а в Россию для того, чтобы окунуться, испытать и найти себя. Странным образом, слабая и «зимняя» Россия станет Диким Центром Евразии (чем-то похожим на Дикий американский Запад в XIX веке), а значит — Центром Мира, некоей Столичной Областью, в которой вершатся дела мировой политики и экономики, пусть в виде силовых проб и экономических экспериментов, местом, привлекающим авантюристов и романтиков со всего мира.

Но Россия не станет жестоким кипящим котлом, в который превратится Африка. Относительная стабильность и защищенность человеческой жизни станут основой для творческой активности людей, сравнительная бедность и суровость климата ослабят экспансионистские притязания соседей (включая и миграцию населения). Рождаемость среди «аборигенов» (русских, татар, башкир) станет более высокой, чем в большинстве соседних стран.

С шестидесятых годов XXI века через Россию потянутся сверхдорогие и сверхскоростные транспортные магистрали. Черезроссийский Дальний Восток будет проложена Евро-Американская магистраль. Во второй половине XXI века Россия станет основной транзитной страной Евразии.


Пн 11 сен, 2006 08:34
Профиль
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Ответить на тему   [ Сообщений: 14 ] 

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 6


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group.
Designed by STSoftware for PTF
Русская поддержка phpBB